Итак, впервые я увидел её в Интернете, в Германии. Она стояла покрытая инеем, озарённая негреющим декабрьским солнцем. Это была любовь с первого взгляда. И вот через полтора месяца я и мои друзья уже снимали её на руках возле моего дома. Почему на руках? Да потому, что самостоятельно спуститься с трала она не могла. Дорожный просвет был таковым, что между нижней губой и асфальтом можно было просунуть разве что спичечный коробок. Я был счастлив, даже несмотря на то, что состояние машины оставляло желать лучшего. Дальше летело время, глаза боялись, а руки делали. И спустя какое-то время я почувствовал, что её чувство взаимно.

Сколько раз она меня выручала, я даже не могу припомнить. Но один случай я вам расскажу. Однажды, возвращаясь с моря, я ехал за другом-гаишником на Митцу. Скорость была 140—160. На прямых — до 200. И это на шоссе, на котором с трудом разъезжаются два встречных грузовика, а по обочинам с интервалом 5—10 метров растут вековые дубы. Скажете, что я сумасшедший, и будете правы. Молод я тогда был. И вот последний подьём с закруглением перед городом. Мы с другом на встречной, справа — поток отдыхающих со скоростью 60. Друг резко в него вклинивается, а мне на встречу W220 на скорости, близкой к моей. Что происходило дальше, в моей памяти отложилось, как показ слайдов. Доли секунды превратились в моём сознании в минуты.

Если я скажу, что я смог разглядеть мошкару на его бампере, это не передаст полноту моих ощущений… Я увидел пломбы в зубах водителя и пассажира Мерса.

И вот в такой ситуации я бью по тормозам и каким-то немыслимым образом вклиниваюсь в те 5 метров, которые были между машинами потока. Осмысливая позже ту дорожную ситуацию, я понял, что то, как я из неё вышел, — это было чудо… Больше я так не езжу.

Но я безмерно был благодарен моей бэшечке, концерну БМВ АГ и… эмочным тормозам. Была бы другая машина, я бы разбился.

Много воды утекло с того времени. Нас с ней разлучили. Я уже езжу на другой купешке. Но ту я помню, как роковую женщину, которую по-настоящему любил и которая любила меня.